Камень Гогарина кто ни пони. В Кыргызтане, кто ни пони (https://maps.app.goo.gl/mhZytt6mVAF1Mv5H7 ).
С праздником, кто уже пони!
Камень Гогарина кто ни пони. В Кыргызтане, кто ни пони (https://maps.app.goo.gl/mhZytt6mVAF1Mv5H7 ).
С праздником, кто уже пони!
Из воспоминаний друга молодости Владимира Высоцкого Михаила Горховера:
"Мы встречались, но редко. Однажды совершенно случайно встретились в Одессе. Я приехал туда с ансамблем лилипутов. Гостиница в самом центре Одессы, на Дерибасовской,— спускаюсь в кафе: «Владимир Семенович, здравствуйте!» Володя меня спрашивает: «Ты с кем?» Он знал, что я работал тогда ударником в разных коллективах. Отвечаю: «Я — с маленькими». Лилипуты не любят, когда их называют лилипутами. Они не любят, когда им помогают,— тебе тяжело, давай я понесу... А я к ним относился, как к равным, они меня за это уважали. Володьке это страшно понравилось — «маленькие»... Он целый день ходил за мной по пятам. «Граф, ну познакомь меня с ними. Ну познакомь...» — «У нас вечером концерт, некогда».— «Ну после концерта». Познакомил я его с маленькими, они притащили гитару... И Высоцкий для лилипутов пел, пел долго, почти всю ночь. Маленькие были страшно довольны.
А жили мы в старых одесских номерах — громадные комнаты, метров, наверное, по пятьдесят. И в этих громадных номерах стояли громадные кровати. Высоцкий у меня все спрашивал: «А по скольку человек они спят?» — «По одному, конечно...» — «Не может быть, они же все на одной кровати могут поместиться». В этой же гостинице у меня в номере произошел пожар. От не затушенной сигареты задымило одеяло.
Прибежали маленькие, примчался Володя... Около кровати стояло несколько бутылок — «огнетушителей»— белого сухого вина. Я топчу это одеяло и кричу: «Давай лей, заливай вином!» А Вовка отвечает: «Жалко! Бежим за водой!» — «Что жалеть-то—восемьдесят семь копеек за бутылку». И лилипуты — «огнетушители» к животу — потушили."
"Мы встречались, но редко. Однажды совершенно случайно встретились в Одессе. Я приехал туда с ансамблем лилипутов. Гостиница в самом центре Одессы, на Дерибасовской,— спускаюсь в кафе: «Владимир Семенович, здравствуйте!» Володя меня спрашивает: «Ты с кем?» Он знал, что я работал тогда ударником в разных коллективах. Отвечаю: «Я — с маленькими». Лилипуты не любят, когда их называют лилипутами. Они не любят, когда им помогают,— тебе тяжело, давай я понесу... А я к ним относился, как к равным, они меня за это уважали. Володьке это страшно понравилось — «маленькие»... Он целый день ходил за мной по пятам. «Граф, ну познакомь меня с ними. Ну познакомь...» — «У нас вечером концерт, некогда».— «Ну после концерта». Познакомил я его с маленькими, они притащили гитару... И Высоцкий для лилипутов пел, пел долго, почти всю ночь. Маленькие были страшно довольны.
А жили мы в старых одесских номерах — громадные комнаты, метров, наверное, по пятьдесят. И в этих громадных номерах стояли громадные кровати. Высоцкий у меня все спрашивал: «А по скольку человек они спят?» — «По одному, конечно...» — «Не может быть, они же все на одной кровати могут поместиться». В этой же гостинице у меня в номере произошел пожар. От не затушенной сигареты задымило одеяло.
Прибежали маленькие, примчался Володя... Около кровати стояло несколько бутылок — «огнетушителей»— белого сухого вина. Я топчу это одеяло и кричу: «Давай лей, заливай вином!» А Вовка отвечает: «Жалко! Бежим за водой!» — «Что жалеть-то—восемьдесят семь копеек за бутылку». И лилипуты — «огнетушители» к животу — потушили."
Можно подумать что это опруверная.
Очень похоже, да.
Но это мониторы компьютеров, контролирующих параметры среды в гробнице мавзолея Ленина, 16 апреля 1997 года.
В комнате, где хранится его тело, поддерживается температура 16 градусов Цельсия и используется специальное освещение.
Очень похоже, да.
Но это мониторы компьютеров, контролирующих параметры среды в гробнице мавзолея Ленина, 16 апреля 1997 года.
В комнате, где хранится его тело, поддерживается температура 16 градусов Цельсия и используется специальное освещение.
![[1]](https://svalko.org/data/2008_12_05_23_06_344103_1.gif){kind=link}