Художник Сай Твомбли стал третьим в истории современным художником, чье произведение выставлено в Лувре на постоянной основе. Это картина «Без названия» — 69,6 млн долларов.
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
МОНГОЛИЯ ДЛЯ МОНГОЛОВ
Я вотс чета ю огромное спасибопожалуста всем, кто сюда что-то когда-то постил, и тем, кто постил тем, кто постил, а также - авторам ))) за просвещение.
Ваче редной раз убедился, что богатым очень трудно быть таким. Большое количество денех, очи видно, начисто отбивает способность воспринимать прекрасное и отличать каракули от шедевроу. Приходится толстосумам плотить мульёны за всякую хуйню, чтобы хоть как-то приобщиться к искусству и культуре. А нигодяи на авукцыонах пользу юцца этой их денежной близорукостью и фпариваюд эту всякую хуйню нещасным богатеям.
"Самыми характерными для пеликана произведениями стали картины с прорезями и разрывами, которые принесли ему широкую известность. Впервые со времен Малевича картина была преобразована таким радикальным способом."
А насрать на холст и размазать догадался уже кто-нибудь?
> Большое количество денех, очи видно, начисто отбивает способность воспринимать прекрасное и отличать каракули от шедевроу
Не согласен. Видимо, некоторые коллекционеры искувства просто маньяки и рабы своей, а кто много $, тот может потратить $$$ за подпись на холсте, если художник "с именем", а не за каляки-маляки как таковые. Ну и ведь потом эт всё можно продать в голодный год, вероятно даже подороже - другому маньяку.
берешь обычную уникальную или очень ограниченную хуйню от искусства и начинаешь продавать её сам себе всё более высокой цене, рисуя параллельно в СМИ и некоторых кругах красивую песню. Со временем кто-нить поведётся и перекупит на аукционе по фантастической цене.
Перед Вами картина, которая имеет название "Битва негров в глубокой пещере тёмной ночью" (1893). Она создана за двадцать лет до рождения "шедевра" Малевича (1915). Автор - француз с берегов la Manche, весьма эксцентричный человек, такой же писатель-юморист и художник Alphonse Allais (Альфонс Алле).
Также Альфонс Алле почти за семьдесят лет неожиданно предвосхитил известную минималистическую музыкальную пьесу «4’33"» Джона Кейджа, представляющую собой четыре с половиной «минуты молчания» - у Алле произведение называлось даже более концептуально "Похоронный марш для похорон глухих" (Funeral March for the Obsequies of a Deaf Man).
Он умер в одной из комнат отеля «Британия» (фр. Britannia), что на рю Амстердам, неподалёку от кафе «Остен-Фокс» (фр. Austin-Fox), где Альфонс Алле провёл много свободного времени. Накануне врач строжайшим образом прописал ему шесть месяцев не вставать в постели, только тогда выздоровление представлялось возможным. В противном случае — смерть. «Забавные люди, эти врачи! Они серьёзно думают, что смерть страшнее, чем шесть месяцев в постели»! Едва только врач скрылся за дверью, Альфонс Алле быстро собрался и провёл вечер в ресторане, а другу, который провожал его обратно до гостиницы, он рассказал свой последний анекдот:
«Имейте в виду, завтра я буду уже труп! Вы найдёте, что это остроумно, но я уже не буду смеяться вместе с вами. Теперь вы останетесь смеяться — без меня. Итак, завтра я буду мёртв!» В полном соответствии со своей последней весёлой шуткой, он скончался на следующий день, 28 октября 1905 года.
Как говорила вдова человека, умершего после консилиума трёх лучших врачей Парижа: „Но что же он мог сделать один, больной, против троих — здоровых?“
[0][1]