//Ну раз уж тут каждый первый опрувер к каждому второму опруву новый тег придумывает, то я чо, хуже штоле?
//Ну раз уж тут каждый первый опрувер к каждому второму опруву новый тег придумывает, то я чо, хуже штоле?
2013-06-16 17:18:28 #
Ув-гна Я оправдывает какой-то мужиг. Общественность возмущена. Найти энтропию возмущения. ну и судоходна ли река...
2013-06-16 19:15:30 #
История:
1.03. Ура! Нам предложили крупный контракт на постройку 12-этажного
жилого дома. У всех бурный энтузиазм. Выпили на радостях 2 ящика пива.
2.03. Заказчику не нравится выражение "как только, так сразу". Требует
назвать конкретные сроки. Темный, ничего не смыслит в высоких технологиях.
3.03. Обсуждали сроки. Выпили 3 ящика пива. Петрович говорит, что тут
всей работы на 4 месяца. Значит, на самом деле 8. В итоге в контракте
записали 12, хотя раньше, чем за 16, вряд ли управимся.
6.03. Петрович пошел сдавать бутылки.
8.03. Отмечаем 8 Марта. Женщин у нас в фирме нет, так что праздник
никто не портит.
2.04. Петрович говорит, что пора начинать работать. Сговорились они,
что ли? Обнесли площадку забором и повесили красивые плакаты
"Строительство ведет компания Аllstrоу". С чувством выполненного долга
играем в Quаkе.
20.04. Пришел заказчик, интересовался, как дела. Посадили его за Quаkе
и позволили нас всех обыграть.
21.04. Обсуждали проект. Сидоров предлагает крупноблочную архитектуру.
Петрович настаивает, что все надо строить по старинке, из кирпича, не
по-ламерски. Самый радикальный проект предложил Алекс: построить
несколько десятков деревянных коттеджей и потом соединить их
подземными туннелями. На Западе сейчас так модно. Напомнили ему, что
заказчик требует именно 12-этажный дом. Пытались решить вопрос дуэлью
в Quаkе. Алекса с его коттеджами завалили сразу, но между Петровичем и
Сидоровым вышла ничья. В итоге каждый будет строить по своему плану, а
потом попытаемся все это соединить, чтоб не рухнуло.
30.04. Первый этаж готов! Показали его заказчику. Он интересовался,
почему в разных комнатах разная высота потолков, почему из стен
вываливаются кирпичи и почему в доме нет подъезда, а влезать
приходится через окно. Объяснили ему, что это специальные ограничения
демо-версии. Уходим на праздники, гордые собой.
10.05. Петрович протрезвел первым и долго ругался. Мы думали, что
Алекс выпил все пиво. Оказалось хуже: мы забыли про фундамент. В
проекте он, конечно, описан, но ведь документацию читают только ламеры.
11.05. Ломали первый этаж. Обидно, блин.
11.07. Работаем. Петрович достраивает второй этаж, Сидоров - пятый.
Алекс отгрохал шахту лифта до девятого этажа, она в сильный ветер
подозрительно качается. Временно поставили деревянные подпорки.
17.07. Алекс строит чердак и крышу. На земле. Потом поднимем краном.
13.08. У Сидорова не стыкуются панели. Щель больше метра. Сидоров
позвал Петровича, но тот заявил, что у него своих дел по горло и
вообще без знания внутренней архитектуры панелей ничего сделать нельзя.
14.08. Разломали несколько панелей, чтобы Петрович мог изучить
внутреннюю архитектуру. Петрович ругается, кричит, что проектировщики
панелей - полные ламеры.
17.08. Петрович заделал дыру. Правда, панели при этом перекосились, но
это уже мелочи. Проводку из обеих панелей пришлось вывести наружу и
связать узлом. Петрович замотал узел изолентой и уверяет, что будет
работать, если только дождь не пойдет.
1.09. Стройкомбинат выпустил новую версию панелей, улучшенной
прочности и утепленности, со встроенными стенными шкафами. Правда, ни
по форме, ни по размеру они не совместимы с предыдущими и в три раза
тяжелее. На какую архитектуру они вообще рассчитывают, эти комбинатские?
16.09. Прибежал Алекс, обуреваемый идеей. Предлагает сделать все окна
в доме изменяемого размера. Говорит, заказчик будет тащиться. Сказали
ему, чтоб не выпендривался.
2.10. Петрович добрался до пятого этажа. Горд собой. Обратили его
внимание на тот факт, что его стена наклонена под углом 40 градусов.
Он ругался, кричал, что мы ламеры и ничего не понимаем. Потом обещал
подумать.
3.10. Приходил заказчик. Спросил, почему стена наклонена под углом 40
градусов. Объясняли ему про силу Кориолиса. Он все выслушал, потом
сказал, что он, конечно, в строительном деле ничего не смыслит, но у
него по соседству точно такой же дом, и там стена прямая. Блин. Потом
этот идиот Алекс ляпнул при нем про свои изменяемые окна. Заказчик,
естественно, загорелся и настаивает, чтоб делали именно так. Дважды блин.
4.10. Спросили Алекса, придется ли все разбирать ради его окон. Он
уверяет, что нет - будто бы и у стандартных панелей есть такая
недокументированная функция.
5.10. Петрович признал, что со стеной действительно имеется проблема.
Говорит, что неправильно положил какой-то кирпич. Но чтобы понять,
какой именно, надо перебрать их все. Проще все снести и построить заново.
6.10. Убеждали Петровича, что построить все заново из кирпича он уже
не успеет. Демонстрировали ему расчеты на калькуляторе. Петрович
ругался, кричал, что калькулятор придумали ламеры. Потом все-таки
согласился строить из панелей и ушел с горя в запой.
8.10. Ломали кирпичную часть. Попутно повредили панельную. Вся
постройка скрипит и угрожающе шатается. Укрепили деревянными
подпорками и пошли играть в Quаkе.
17.10. Петрович вышел из запоя. Работаем.
7.11. Празднуем 7 Ноября - или как оно там теперь называется?
Коммунистов у нас в фирме нет, так что праздник никто не портит.
15.11. Вспомнили, что у нас кран достает только до 8 этажа. Послали
Сидорова доставать новый кран. Играем в Quаkе. Алекс замочил
Петровича. Растет смена!
24.11. Вернулся Сидоров. Кран не достал, зато достал крутой
экскаватор. Предлагает вырыть глубокую шахту и построить дом не в
высоту, а в глубину. Говорит, что нигде в контракте не сказано, что 12
этажей должны быть над поверхностью. Еле отговорили.
25.11. Устроили мозговой штурм по проблеме крана. На последней бутылке
пива нашли решение. Бросили основное строительство. Строим рядом
4-этажный дом. Потом втащим наш кран ему на крышу.
25.12. Празднуем католическое Рождество. Католиков у нас в фирме нет,
так что праздник никто не портит.
14.01. Ничего не помню. Голова болит. Мужики, какой сейчас год?
2.02. Ну, кажется, наконец-то достраиваем 12-й этаж. Завтра будем
прилаживать сверху чердак и крышу, что соорудил Алекс.
3.02. Алекс - ламер. Крыша регулярно съезжает. Пока подперли краном.
Думаем, что делать дальше.
4.02. Алекс доказывает, что он не виноват. Просто 12 этажей Сидорова
на 4 метра выше и на 5 метров шире, чем 12 этажей Петровича.
Выяснилось, что они строили из разных панелей. Но Алекс все равно
ламер, поскольку его крыша не подходит по размеру ни одному из
вариантов. Его шахта лифта, кстати, тоже.
5.02. Латали, укрепляли и наращивали крышу. Петрович говорит, что
будет держаться, если снег не пойдет.
7.02. Снег пошел.
10.02. Соорудили крышу из фанеры, покрасили под жесть. Будем
надеяться, заказчик не заметит.
11.02. Тестировали лифт. Его остановки приходятся между этажами, но
выбраться из кабины можно. На четных этажах ползком, на нечетных -
подтягиваясь. Не забыть описать это в документации.
12.02. А вообще-то лифт ездит крайне медленно. Петрович ругает всех
ламерами и собирается заняться оптимизацией.
13.02. Петрович оптимизировал лифт. Тот разогнался, пробил крышу и
улетел в неизвестном направлении. Хорошо, что крыша фанерная, и чинить
будет легко. После этого шахта лифта рухнула. Вспомнили, что так и не
заменили деревянные подпорки на что-нибудь более прочное. Ничего.
Ходить пешком полезно.
15.02. Идут отделочные работы. Почему-то куда-то исчезают маляры и
штукатуры. Договорились, чтоб прислали еще.
17.02. Выяснилось, что из-за ошибки Сидорова двери на этажах со
второго по шестой открываются только на вход. В результате на этих
этажах скопилось множество маляров и штукатуров, которые не могут
выйти обратно. Сидоров обещал все поправить. Пока кормим маляров и
штукатуров через форточки.
20.02. Алекс, наконец, доделал свои изменяющиеся окна. Тестировали.
Выяснилось, что при изменении размера окна в нем бьются стекла. Кроме
того, наблюдается ряд побочных эффектов. Например, в гостиную одной
квартиры может въехать унитаз и ванна из другой. Также иногда исчезают
двери и осыпаются балконы. Жаловаться на стройкомбинат бесполезно -
они скажут, что нечего пользоваться недокументированными
функциями.
21.02. Приходил заказчик. Спрашивал, нельзя ли внести в проект
небольшие изменения. В частности, вместо 12-этажного дома построить
поселок из деревянных коттеджей, соединенных туннелями. Он прочитал,
что на Западе сейчас так модно. Нейтрализовали Алекса прежде, чем тот
успел открыть рот, и вежливо, но твердо объяснили заказчику, что он не
прав.
22.02. Балконы продолжают сыпаться, хотя изменяемые окна мы больше не
трогали. Видимо, это какой-то независимый глюк. Какой, искать уже
поздно, так что просто отодрали оставшиеся балконы от греха. Попробуем
объяснить заказчику, что это сделано в целях оптимизации.
23.02. Праздновали 23 февраля. Военных у нас в фирме нет, так что
праздник никто не портил. Женщин тоже нет, так что подарков нам никто
не дарил. Обидно.
25.02. Алекс попытался доделать свои окна. В результате половина из
них ужалась до нулевого размера и обратно не разворачивается. Сказали
ему, чтоб больше не выпендривался, а то будет еще хуже.
27.02. Вспомнили, что так и забыли сделать подъезд. Размышляли, не
рухнет ли дом, если прорубить его сейчас. Сидоров сказал, что лучше не
рисковать. Петрович обозвал его ламером и согласился. Не забыть
описать в документации вход через окно как особенность дизайна.
1.03. К-как первое марта?! Откуда?! Вчера же еще... Блин. Кто ж знал,
что в этом ламерском феврале 28 дней! Выходит, сдача объекта - не
через неделю, а послезавтра?!
2.03. Аврал. Работаем 24 часа в сутки, не просыпаясь.
3.03. Убедили заказчика, что нам нужен еще день для финального
тестирования. М-да, ну мы вчера и наработали... А в общем, не все так
страшно. Ну что с того, что некоторые двери находятся в полу или в
потолке, либо ведут с десятого этажа прямиком на улицу, в некоторые
квартиры в принципе невозможно попасть, санузел кое-где совмещен с
кухней, в половине дома нет воды, в другой половине - электричества,
канализация обрывается на шестом этаже, а лестницу между восьмым и
девятым пришлось сделать веревочной? Главное - провести заказчика
правильным маршрутом. И еще - успеть до завтра развесить на месте
исчезнувших окон картинки с изображением заоконных пейзажей...
4.03. Yes! Yes! Мы сделали это! Отмечаем сдачу объекта. Я пью мало,
мне надо еще успеть уволиться, прежде чем эта хренотень рухнет к
чертовой матери...
1.03. Ура! Нам предложили крупный контракт на постройку 12-этажного
жилого дома. У всех бурный энтузиазм. Выпили на радостях 2 ящика пива.
2.03. Заказчику не нравится выражение "как только, так сразу". Требует
назвать конкретные сроки. Темный, ничего не смыслит в высоких технологиях.
3.03. Обсуждали сроки. Выпили 3 ящика пива. Петрович говорит, что тут
всей работы на 4 месяца. Значит, на самом деле 8. В итоге в контракте
записали 12, хотя раньше, чем за 16, вряд ли управимся.
6.03. Петрович пошел сдавать бутылки.
8.03. Отмечаем 8 Марта. Женщин у нас в фирме нет, так что праздник
никто не портит.
2.04. Петрович говорит, что пора начинать работать. Сговорились они,
что ли? Обнесли площадку забором и повесили красивые плакаты
"Строительство ведет компания Аllstrоу". С чувством выполненного долга
играем в Quаkе.
20.04. Пришел заказчик, интересовался, как дела. Посадили его за Quаkе
и позволили нас всех обыграть.
21.04. Обсуждали проект. Сидоров предлагает крупноблочную архитектуру.
Петрович настаивает, что все надо строить по старинке, из кирпича, не
по-ламерски. Самый радикальный проект предложил Алекс: построить
несколько десятков деревянных коттеджей и потом соединить их
подземными туннелями. На Западе сейчас так модно. Напомнили ему, что
заказчик требует именно 12-этажный дом. Пытались решить вопрос дуэлью
в Quаkе. Алекса с его коттеджами завалили сразу, но между Петровичем и
Сидоровым вышла ничья. В итоге каждый будет строить по своему плану, а
потом попытаемся все это соединить, чтоб не рухнуло.
30.04. Первый этаж готов! Показали его заказчику. Он интересовался,
почему в разных комнатах разная высота потолков, почему из стен
вываливаются кирпичи и почему в доме нет подъезда, а влезать
приходится через окно. Объяснили ему, что это специальные ограничения
демо-версии. Уходим на праздники, гордые собой.
10.05. Петрович протрезвел первым и долго ругался. Мы думали, что
Алекс выпил все пиво. Оказалось хуже: мы забыли про фундамент. В
проекте он, конечно, описан, но ведь документацию читают только ламеры.
11.05. Ломали первый этаж. Обидно, блин.
11.07. Работаем. Петрович достраивает второй этаж, Сидоров - пятый.
Алекс отгрохал шахту лифта до девятого этажа, она в сильный ветер
подозрительно качается. Временно поставили деревянные подпорки.
17.07. Алекс строит чердак и крышу. На земле. Потом поднимем краном.
13.08. У Сидорова не стыкуются панели. Щель больше метра. Сидоров
позвал Петровича, но тот заявил, что у него своих дел по горло и
вообще без знания внутренней архитектуры панелей ничего сделать нельзя.
14.08. Разломали несколько панелей, чтобы Петрович мог изучить
внутреннюю архитектуру. Петрович ругается, кричит, что проектировщики
панелей - полные ламеры.
17.08. Петрович заделал дыру. Правда, панели при этом перекосились, но
это уже мелочи. Проводку из обеих панелей пришлось вывести наружу и
связать узлом. Петрович замотал узел изолентой и уверяет, что будет
работать, если только дождь не пойдет.
1.09. Стройкомбинат выпустил новую версию панелей, улучшенной
прочности и утепленности, со встроенными стенными шкафами. Правда, ни
по форме, ни по размеру они не совместимы с предыдущими и в три раза
тяжелее. На какую архитектуру они вообще рассчитывают, эти комбинатские?
16.09. Прибежал Алекс, обуреваемый идеей. Предлагает сделать все окна
в доме изменяемого размера. Говорит, заказчик будет тащиться. Сказали
ему, чтоб не выпендривался.
2.10. Петрович добрался до пятого этажа. Горд собой. Обратили его
внимание на тот факт, что его стена наклонена под углом 40 градусов.
Он ругался, кричал, что мы ламеры и ничего не понимаем. Потом обещал
подумать.
3.10. Приходил заказчик. Спросил, почему стена наклонена под углом 40
градусов. Объясняли ему про силу Кориолиса. Он все выслушал, потом
сказал, что он, конечно, в строительном деле ничего не смыслит, но у
него по соседству точно такой же дом, и там стена прямая. Блин. Потом
этот идиот Алекс ляпнул при нем про свои изменяемые окна. Заказчик,
естественно, загорелся и настаивает, чтоб делали именно так. Дважды блин.
4.10. Спросили Алекса, придется ли все разбирать ради его окон. Он
уверяет, что нет - будто бы и у стандартных панелей есть такая
недокументированная функция.
5.10. Петрович признал, что со стеной действительно имеется проблема.
Говорит, что неправильно положил какой-то кирпич. Но чтобы понять,
какой именно, надо перебрать их все. Проще все снести и построить заново.
6.10. Убеждали Петровича, что построить все заново из кирпича он уже
не успеет. Демонстрировали ему расчеты на калькуляторе. Петрович
ругался, кричал, что калькулятор придумали ламеры. Потом все-таки
согласился строить из панелей и ушел с горя в запой.
8.10. Ломали кирпичную часть. Попутно повредили панельную. Вся
постройка скрипит и угрожающе шатается. Укрепили деревянными
подпорками и пошли играть в Quаkе.
17.10. Петрович вышел из запоя. Работаем.
7.11. Празднуем 7 Ноября - или как оно там теперь называется?
Коммунистов у нас в фирме нет, так что праздник никто не портит.
15.11. Вспомнили, что у нас кран достает только до 8 этажа. Послали
Сидорова доставать новый кран. Играем в Quаkе. Алекс замочил
Петровича. Растет смена!
24.11. Вернулся Сидоров. Кран не достал, зато достал крутой
экскаватор. Предлагает вырыть глубокую шахту и построить дом не в
высоту, а в глубину. Говорит, что нигде в контракте не сказано, что 12
этажей должны быть над поверхностью. Еле отговорили.
25.11. Устроили мозговой штурм по проблеме крана. На последней бутылке
пива нашли решение. Бросили основное строительство. Строим рядом
4-этажный дом. Потом втащим наш кран ему на крышу.
25.12. Празднуем католическое Рождество. Католиков у нас в фирме нет,
так что праздник никто не портит.
14.01. Ничего не помню. Голова болит. Мужики, какой сейчас год?
2.02. Ну, кажется, наконец-то достраиваем 12-й этаж. Завтра будем
прилаживать сверху чердак и крышу, что соорудил Алекс.
3.02. Алекс - ламер. Крыша регулярно съезжает. Пока подперли краном.
Думаем, что делать дальше.
4.02. Алекс доказывает, что он не виноват. Просто 12 этажей Сидорова
на 4 метра выше и на 5 метров шире, чем 12 этажей Петровича.
Выяснилось, что они строили из разных панелей. Но Алекс все равно
ламер, поскольку его крыша не подходит по размеру ни одному из
вариантов. Его шахта лифта, кстати, тоже.
5.02. Латали, укрепляли и наращивали крышу. Петрович говорит, что
будет держаться, если снег не пойдет.
7.02. Снег пошел.
10.02. Соорудили крышу из фанеры, покрасили под жесть. Будем
надеяться, заказчик не заметит.
11.02. Тестировали лифт. Его остановки приходятся между этажами, но
выбраться из кабины можно. На четных этажах ползком, на нечетных -
подтягиваясь. Не забыть описать это в документации.
12.02. А вообще-то лифт ездит крайне медленно. Петрович ругает всех
ламерами и собирается заняться оптимизацией.
13.02. Петрович оптимизировал лифт. Тот разогнался, пробил крышу и
улетел в неизвестном направлении. Хорошо, что крыша фанерная, и чинить
будет легко. После этого шахта лифта рухнула. Вспомнили, что так и не
заменили деревянные подпорки на что-нибудь более прочное. Ничего.
Ходить пешком полезно.
15.02. Идут отделочные работы. Почему-то куда-то исчезают маляры и
штукатуры. Договорились, чтоб прислали еще.
17.02. Выяснилось, что из-за ошибки Сидорова двери на этажах со
второго по шестой открываются только на вход. В результате на этих
этажах скопилось множество маляров и штукатуров, которые не могут
выйти обратно. Сидоров обещал все поправить. Пока кормим маляров и
штукатуров через форточки.
20.02. Алекс, наконец, доделал свои изменяющиеся окна. Тестировали.
Выяснилось, что при изменении размера окна в нем бьются стекла. Кроме
того, наблюдается ряд побочных эффектов. Например, в гостиную одной
квартиры может въехать унитаз и ванна из другой. Также иногда исчезают
двери и осыпаются балконы. Жаловаться на стройкомбинат бесполезно -
они скажут, что нечего пользоваться недокументированными
функциями.
21.02. Приходил заказчик. Спрашивал, нельзя ли внести в проект
небольшие изменения. В частности, вместо 12-этажного дома построить
поселок из деревянных коттеджей, соединенных туннелями. Он прочитал,
что на Западе сейчас так модно. Нейтрализовали Алекса прежде, чем тот
успел открыть рот, и вежливо, но твердо объяснили заказчику, что он не
прав.
22.02. Балконы продолжают сыпаться, хотя изменяемые окна мы больше не
трогали. Видимо, это какой-то независимый глюк. Какой, искать уже
поздно, так что просто отодрали оставшиеся балконы от греха. Попробуем
объяснить заказчику, что это сделано в целях оптимизации.
23.02. Праздновали 23 февраля. Военных у нас в фирме нет, так что
праздник никто не портил. Женщин тоже нет, так что подарков нам никто
не дарил. Обидно.
25.02. Алекс попытался доделать свои окна. В результате половина из
них ужалась до нулевого размера и обратно не разворачивается. Сказали
ему, чтоб больше не выпендривался, а то будет еще хуже.
27.02. Вспомнили, что так и забыли сделать подъезд. Размышляли, не
рухнет ли дом, если прорубить его сейчас. Сидоров сказал, что лучше не
рисковать. Петрович обозвал его ламером и согласился. Не забыть
описать в документации вход через окно как особенность дизайна.
1.03. К-как первое марта?! Откуда?! Вчера же еще... Блин. Кто ж знал,
что в этом ламерском феврале 28 дней! Выходит, сдача объекта - не
через неделю, а послезавтра?!
2.03. Аврал. Работаем 24 часа в сутки, не просыпаясь.
3.03. Убедили заказчика, что нам нужен еще день для финального
тестирования. М-да, ну мы вчера и наработали... А в общем, не все так
страшно. Ну что с того, что некоторые двери находятся в полу или в
потолке, либо ведут с десятого этажа прямиком на улицу, в некоторые
квартиры в принципе невозможно попасть, санузел кое-где совмещен с
кухней, в половине дома нет воды, в другой половине - электричества,
канализация обрывается на шестом этаже, а лестницу между восьмым и
девятым пришлось сделать веревочной? Главное - провести заказчика
правильным маршрутом. И еще - успеть до завтра развесить на месте
исчезнувших окон картинки с изображением заоконных пейзажей...
4.03. Yes! Yes! Мы сделали это! Отмечаем сдачу объекта. Я пью мало,
мне надо еще успеть уволиться, прежде чем эта хренотень рухнет к
чертовой матери...
2013-06-17 09:02:04 #
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на
cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать.
Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот
стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
- Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? -
спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще
на прошлой станции и всё продолжал думать о том же - о столь важном, что он
не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не
только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или
то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно
было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он
несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили
в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения
задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть
нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые
занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как
он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную,
бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой
овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же
вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как
будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его
жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не
захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только
два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст
курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего
лишние деньги. "Дурно ли это было или хорошо?", спрашивал себя Пьер. "Для
меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно,
потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А
офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова
за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его
считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что-то.
Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что
такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?", спрашивал
он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не
логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: "умрешь - всё
кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать". Но и умереть
было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в
особенности козловые туфли. "У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а
она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, - думал Пьер. И зачем
нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья,
спокойствия души, эти деньги? Разве может что-нибудь в мире сделать ее и
меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая
должна притти нынче или завтра - всё равно через мгновение, в сравнении с
вечностью". И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё
так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m-mе
Suza.[1] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой-то
Аmélie de Mansfeld..[2] "И зачем она боролась против своего соблазнителя,
думал он, - когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления,
противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была
права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано.
Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень
человеческой премудрости".
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным,
бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему
окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
- Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, -
сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного
за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый,
ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над
блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него
кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо-усталым видом, не
глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном
крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах,
проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в
висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и
проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось
заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом
о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на
пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением
Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем-то глубокомысленно
и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь
покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо
не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек-слуга
разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда
всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе
один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал
чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в
разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным
кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
- Ничего. Подай книгу, - сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая
показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на
него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв
глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел
на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой
твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но
блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.
cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать.
Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот
стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
- Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? -
спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще
на прошлой станции и всё продолжал думать о том же - о столь важном, что он
не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не
только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или
то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно
было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он
несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили
в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения
задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть
нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые
занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как
он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную,
бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой
овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же
вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как
будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его
жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не
захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только
два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст
курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего
лишние деньги. "Дурно ли это было или хорошо?", спрашивал себя Пьер. "Для
меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно,
потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А
офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова
за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его
считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что-то.
Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что
такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?", спрашивал
он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не
логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: "умрешь - всё
кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать". Но и умереть
было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в
особенности козловые туфли. "У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а
она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, - думал Пьер. И зачем
нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья,
спокойствия души, эти деньги? Разве может что-нибудь в мире сделать ее и
меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая
должна притти нынче или завтра - всё равно через мгновение, в сравнении с
вечностью". И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё
так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m-mе
Suza.[1] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой-то
Аmélie de Mansfeld..[2] "И зачем она боролась против своего соблазнителя,
думал он, - когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления,
противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была
права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано.
Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень
человеческой премудрости".
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным,
бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему
окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
- Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, -
сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного
за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый,
ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над
блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него
кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо-усталым видом, не
глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном
крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах,
проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в
висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и
проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось
заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом
о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на
пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением
Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем-то глубокомысленно
и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь
покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо
не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек-слуга
разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда
всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе
один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал
чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в
разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным
кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
- Ничего. Подай книгу, - сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая
показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на
него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв
глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел
на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой
твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но
блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.
2013-06-17 10:13:14 #
"...и взглянул на Безухого..."
йобанэ... граммарнацы оцуцвуе...
ниужто и "Урологубогий" склоняетса и спрягаетса, в случое есле это фомилея жэньшщены?
йобанэ... граммарнацы оцуцвуе...
ниужто и "Урологубогий" склоняетса и спрягаетса, в случое есле это фомилея жэньшщены?
![[1]](https://svalko.org/data/2008_12_05_23_06_344103_1.gif){kind=link}
2013-06-17 13:40:19 #
Этим Пьером был... дальше стыдно рассказывать. то ли Альберт Эй-штеин, то ли ты, ХЗ кто
[0][1][2][3]